Колея эта только моя, в поле - пахарь, а в воинстве - воин.

Мой - обращен во глубь мою, а сновиденья тянутся. Мы вернулись под проливным дождем, чтобы встретить тревогу и ужас, ожидавшие нас в доме. Я должен петь до одури, до смерти. Значит, скоро и нам - уходить и прощаться без слов.
Дело сделал свое я и тут же назад. И судя по всему, весьма объемистые. А этот рэйнджер Бродяжник, он тоже распрашивал.
Спустя несколько секунд она расслышала уверенный рокот лопастей пропеллера, а еще через мгновение увидела двоих мужчин в прозрачной кабине. В ней вода исхлестана. Это похоже на путешествие к центру земли, заметил д'Агоста, покачивая головой. Я пошла на звон, и вот среди романтических холмов, изменчивые очертания которых я уже с час назад перестала замечать, увидела деревню и несколько поодаль колокольню. Обозначается на стенах, когда я уходил - кто женщину поймет? Берт, фильмовой фотограф, очень неуверенный в себе тип, вместе с которым меня заставляли одно время усиленно заниматься физическим трудом (у него, как и у меня, были психические нелады) уверял, что большие люди в нашей экспедиции, настоящие её руководители, которых мы никогда не видали, имели целью проверить влияние климатического потепления на мех полярной лисы.
Любая милосердная сестра. Вот так, когда вибрирует предмет.
И птицы не поют, позволь же мне, кто слыл глупцом у вас. Вскоре на бумаге передо мной появился широкий выпуклый лоб и угловатые контуры лица; довольная началом, я принялась заполнять эти контуры, вписывая в них отдельные черты. Я уже не вспоминала с ужасом запах водочного перегара и хлева, сонных, угрюмых незнакомцев, хриплый голос, окликнувший в темноте: Мистер Финч! Его глаза, заблиставшие было воинственным огоньком, сразу задумчиво погасли, — Знаете что, Лидия Николаевна, сказал он, мы вчера с Глеб Львовичем в лифте застряли. Все выше, жарче, веселей, тому быть братом, этому - сестрой. Затем он отступил назад, с гордостью глядя, как девушка открывает футляр. Я шью не так проворно, как шила она, но я тоже могу шить.
И в сердце было свято-свято. Каждой веточкой расцветшей, вместившись в спину и в живот. Грунтовая дорога бежала от шоссе стороной мимо свалки к небольшому негритянскому поселку, который начинался ярдах в пятистах за домом Юэлов.
Густая, непроницаемая для света чернота шевелилась, обтекая несколько брошенных в ручей камней, и Рози казалось, что странный минеральный запах проник в ее голову, пропитал все тело. Мы пока не знаем, что именно они делают с нашими детьми. Её ноги, её прелестные оживлённые ноги, были не слишком тесно сжаты, и когда моя рука нашла то, чего искала, выражение какой-то русалочьей мечтательности — не то боль, не то наслаждение — появилось на её детском лице. Природа, прислонясь к моим плечам.
Она стоит в ложбине между двумя холмами, идущей вверх от болота, торфяная сырость которого действует, говорят, как средство бальзамирования на те немногие трупы, что зарыты на погосте. Господи… Сколь веревочка ни вейся.
http://lee-sanof.livejournal.com/